Зрелая зависимость

Какие ассоциации возникают со словом «зависимость»? Скорее всего, не слишком приятные — и неспроста. Зависимость автоматически воспринимается, как что-то, с чем лучше не иметь дела, что-то, от чего обязательно нужно избавиться.

В случае тяжелых зависимостей это, безусловно, верно. Но как быть с любовью, семейными и дружескими отношениями, зависимостью от партнера, работы и шире — от социума, времени и, в конце концов, от судьбы? Если задуматься и быть с собой честными: действительно ли мы способны быть ни от кого и ни от чего не зависимыми? Прежде всего, давайте разберемся, что такое зависимость, какие формы она имеет, и можно ли представить себе зависимость, не приносящую страданий — например, зрелую?

Зависимость бывает здоровой

Младенцами мы начинаем жизнь с абсолютной и неизбежной зависимости — от матери. Пуповина, которой мы соединены до рождения, продолжает связывать нас и после — психически и символически. Конечно, ребенок с самого начала проявляет определенную самостоятельность в выборе — в том числе из любопытства. Однако — говоря словами Дональда Винникотта — без «первичной материнской озабоченности», которая позволяет маме общаться с младенцем интуитивно, угадывать все желания, понимать без слов, невозможно представить гармоничное развитие психики ребенка.

Теория привязанности Джона Боулби тоже подчеркивает, что именно первый опыт зависимости влияет на все последующие наши отношения. Если мама дает достаточно любви и заботы, то малыш благополучно переживает эту стадию и усваивает: мир — безопасное место. У такого ребенка выше шансы сформировать «надежный тип» привязанности — то есть принимать и долю зависимости от другого, и видеть свою свободу внутри отношений. И в дальнейшем — устанавливать теплые эмоциональные контакты с собой и окружением.

Если же младенец испытывает ужас покинутости (например, маме пришлось слишком рано выйти на работу или она надолго попала в больницу), ему не удается прожить тотальную зависимость. И тогда в будущем его отношения с другими могут быть наполнены тревогой и избеганием. А главное — любая частичная зависимость будет бессознательно восприниматься как тотальная.

Во взрослом возрасте это может выразиться в разного рода пристрастиях, перед которыми человек оказывается беспомощным, как младенец — химических (алкоголизм, наркомания), поведенческих (игромания, адреналиновая зависимость) и аффективных (любовный психоз, желание полного слияния с партнером).

Контроль зависимости

Испытав опыт тотальной зависимости, ребенок делает первые шаги к автономии — учится контролировать свое тело и уже умеет что-то делать сам. Отношения со значимыми другими в этот период напоминают «игру с катушкой», которую однажды заметил и описал Фрейд. Ребенок отталкивает от себя катушку, к которой привязана нить, позволяя игрушке оказаться вне его поля зрения, — а затем тянет катушку обратно и радуется ее возвращению.

Похожий процесс объяснила психоаналитик Маргарет Малер в теории сепарации-индивидуации, она назвала его стадией «рапрошман» (фр. rapprochement — сближение, примирение). Ребенок то отбегает от мамы, как бы оставляя ее ради поисков нового опыта, то бежит обратно, проверяет, что мама не исчезла, — и воссоединяется с ней.

Стадия «катушки» длится не слишком долго. Как только появляется уверенность во взрослом — мама на месте, она легко отпускает и доброжелательно принимает ребенка — контроль оказывается не нужен. И тогда силы, что уходили на него, высвобождаются и направляются на исследование мира. Ребенку не нужно постоянно «оглядываться» на маму — он уверен, что его любят и ждут. А значит, он может спокойно взрослеть, развиваться как личность, создавать новые связи. Конечно, в этих отношениях остается элемент зависимости — например, ученик зависит от учителя, поскольку принимает его правила — однако постепенно она трансформируется в уважение и интерес к чужому опыту.

«Застревание» в контроле

Если же, например, ребенок возвращается и обнаруживает, что мамы нет, он застревает в круге контроля. Так формируется компульсивное желание все контролировать. Ребенок вынужден все время жить с символической оглядкой назад, он пребывает в вечной тревоге: точно ли мама на месте? На это уходит много ресурсов психики, и тогда места для любопытства — в том числе, чтобы вступить в контакт с другими, — уже не остается.

Во взрослой жизни это проявляется в особой форме отношений — любовных, дружеских, партнерских — при которой будто бы чередуются два состояния: «Я не могу без тебя» и «Мне тяжело с тобой».

Зрелая зависимость

Если две предыдущие стадии пройдены успешно, наступает этап свободы и экспериментов в более сложных отношениях с другими. Обычно это происходит в школьном возрасте и достигает пика к подростковому, когда ощущение зависимости вновь воспринимается остро.

В этот же период, помимо социальной, в жизни юного человека появляется еще одна «сцена» — любовная, сексуальная. И если в социальном плане какое-то равновесие уже найдено — есть опыт родственных и дружеских отношений — то перспектива любовных обескураживает. И возвращает к самым ранним переживаниям и конфликтам, вновь делая «беззащитным».

Идентификация с партнером

Психоаналитик Отто Кернберг, рассуждая о зрелых сексуальных отношениях, сказал: «Помимо генитального удовлетворения, истинные отношения любви включают идеализацию, нежность и особую форму идентификации», в которой «интересы, желания, чувства, ощущения и недостатки партнера достигают важности своих собственных». Эту особую любовную идентификацию с партнером легко можно назвать «новой первой зависимостью» — в сложной пропорции здесь присутствуют и тяга к слиянию, и желание контроля, но при этом —  понимание и уважение отдельности другого человека. Принимая, что наш партнер не принадлежит нам, мы не будем стремиться переделать его «под себя» или, наоборот, подстраиваться под него. Мы сможем просто получать удовольствие от его присутствия в нашей жизни. И от самих себя — рядом с ним. Этому можно научиться в психотерапии.

В любви нет границ, иерархий и правил. Любовь свободна. Но не зная и не учитывая границы (свои и партнера), не позволяя себе зависеть от него и не принимая его зависимость, невозможно выстроить зрелые любовные отношения. Таков парадокс любви и самый сложный «экзамен», который нам приходится сдать — или не сдать — рядом с Другим. Так или иначе, у нас есть всего одна подсказка: мы можем принять зрелую, осознанную зависимость как выбор, который открывает нам путь в живые и непредсказуемые отношения, путь в неизвестность — из которой, собственно, мы все и появились на свет.