После расставания с любимым человеком мы испытываем разные эмоции. Прежде всего, горюем. Однако не каждый может горевать, не впадая то в меланхолию («мир рухнул»), то в эйфорию («наконец-то свобода»). Кроме того, горевание могут сопровождать — или мешать ему — другие эмоции: вина, стыд, страх. Как пережить утрату, а именно прожить горевание наиболее бережным для психики путем? Разбираемся.
В наши планы и фантазии о счастье вдруг врывается реальность и уничтожает, словно убивает, что-то очень ценное и любимое. Конечно, многое зависит от того, насколько эти отношения были близкими и важными. Традиционно считается, что любовная связь ощущается нами как самая глубокая. Однако разрыв дружеских отношений, родственных, разлука с домашним питомцем (или его потеря), увольнение с любимой или просто привычной работы могут быть не менее травматичными вариантами расставания.
Несмотря на уверенность, что мы сами строим нашу жизнь, мы не можем быть полностью готовы к событиям, которые просто случаются. Мы сопротивляемся, и тут в действие вступают защиты, противостоящие принципу реальности, — они заставляют сомневаться в произошедшем и отрицать случившееся. Даже если мы были готовы к расставанию с девушкой или парнем, все равно можем удивиться, что это действительно произошло.
Отрицание — нормальная реакция на травму. А расставание — всегда травма, даже если мы готовились к ней долго и вдумчиво. Не верить в то, что расставание случилось, естественно на первом этапе. Главное дать себе время на переживание эмоций, следующих за отрицанием потери.
Для одного потери — уже знакомый опыт. Они уже бывали, и с ними удавалось справляться. Рядом были те, кто помогал, объяснял, что случилось, поддерживал. Для другого расставание может стать «окном в травму», провалом в бездну: страдания, потеря себя и смысла жизни, или, наоборот, бесчувствие, состояние оглушенности.
Горевание помогает признать утрату, прожить эмоции по поводу нее, отделиться от потерянного — и вернуться к жизни. Меланхолия же — затяжное горе, в котором потеря парадоксальным образом отрицается. Человек не может отпустить любимый объект — и таким образом отношения как бы продолжаются. Это характерно для отношений слияния: расставаясь, мы будто теряем не другого человека, а себя целиком.
Бывает и так, что разрыв с любимым мужчиной или женщиной приносит прежде всего облегчение. Закончены изматывающие отношения, открыты новые пути, больше никто не ограничивает вашу свободу. Но есть разница между облегчением и эйфорическим ликованием. Если вы чувствуете последнее, скорее всего, вы на оборотной стороне депрессии, и ваш восторг — реакция на травму, которую нельзя игнорировать. В маниакальном триумфе над потерей мы будто отбрасываем ее, делая вид, что ничего не произошло — можем даже с головой нырнуть в новые отношения. Но чуть позже травма все равно «опрокинет» психику из восторженного в тоскливое или «пустое» состояние.
Если вы инициировали расставание, вполне нормально испытывать чувство вины, даже если отношения закончены по вполне объективным причинам и по общей договоренности. Ваш поступок может посеять внутри предчувствие фатальной расплаты: «В следующий раз бросят меня». Эта мысль не обязательно возникает на сознательном уровне, она может поселиться и много глубже. Мы можем бессознательно выбрать нового партнера, который сможет «наказать» и унять мучающую вину, или согласиться на работу, где придется перерабатывать. Способов наказать себя много, и любой из них найдется сам собой, если игнорировать чувство вины и подавлять его, просто «идя дальше».
Другой случай — когда ушли или избавились от вас. Такая ситуация неизбежно оставляет в психике «нарциссическую рану», и после расставания может быть очень тяжело. Даже если вы ни разу не заподозрили в себе нарциссизм, после того, как вас бросили, понять травмированного нарцисса вам будет намного проще.
Вас может мучить стыд, который не всегда очевиден, прячется за другими чувствами, но остро ощущается. Стыд может толкать на месть: «Я отомщу и так верну себе свое достоинство». Или — вгонять в депрессивную изоляцию: «Я не могу никого видеть», что на самом деле означает: «Лишь бы никто не увидел меня брошенным». Стыд может трансформироваться в жертвенность, и это — способ обмануть психику, сделать из унижения — удовлетворение, подтверждение своей правоты: «Они все — одинаковые! Строить отношения с ними — значит страдать!».
Признать стыд — тяжело, но без этого не излечиться от боли. Месть не приносит облегчения, она дает временный триумф, а за ним — депрессию. Изоляция не позволит довериться новому партнеру. А навязчивое желание убедиться в том, что все отношения заканчиваются страданием, ведет к компульсивному повторению травмы.
Обо всем, что нас окружает, мозг создает нейронные карты реальности — такие модели пространства, тела, других людей. Чем значимее и важнее для нас человек, тем подробнее в нашем мозге его нейронная карта. Таким образом близкий человек в буквальном смысле становится частью нашего Я.
А теперь представьте, что происходит, когда мы расстаемся: нейронная карта человека есть, а самого человека уже нет. Часто многие говорят, что скучают телом — физически продолжают ощущать партнера: как он держит за руку, лежит рядом на диване, занимается сексом и так далее.
Хорошая новость в том, что мозг пластичен — он постоянно меняется под действием нового опыта. Задача горевания в этом смысле — перестроить нейронные карты так, чтобы они отвечали новой реальности.
Переживание расставания всегда индивидуально, но совершенно точно можно сказать: боль не будет длиться вечно.