Мы выбираем друг друга неслучайно (объектные отношения)

Нас могут привлекать партнеры, в которых угадываются какие-то черты наших родителей — внешность, характер, привычки. И мы часто бессознательно переносим образ отца, или матери, или кого-то из значимых взрослых — на партнера. Все эти образы уже есть в нашей психике — в виде внутренних объектов. Почему это так и как влияет на наши отношения?

Мы выбираем друг друга не случайно

Когда мать или другой значимый взрослый заботится о ребенке, у них  возникает особый опыт взаимодействия. Ребенок запоминает этот опыт и чувства, которые он вызывает, и помещает его в психику — интроецирует. Так возникают внутренние объекты —  психические и эмоциональные «отпечатки» взаимодействия с другим человеком.

Эти отпечатки и станут прообразом наших отношений с другими людьми — с объектами внешними. То есть внутренний объект располагает нас к тому, чтобы распознавать специфические отношения во внешнем мире, в них вступать и на них реагировать.

Например, мужчина вступает в отношения исключительно с холодными и отвергающими женщинами, да и мир в целом кажется ему неприветливым. Другой опыт отношений он игнорирует, потому что психика попросту не распознает его как значимый. Так происходит потому, что мы воспринимаем в первую очередь то, что «задано» внутренним объектом.

Внутренним объектом здесь может быть опыт отношений с матерью. С большой вероятностью она была недоступной — может быть, пропадала в командировках, а может, страдала от депрессии и была эмоционально мертва. И всякий раз, встречаясь с пренебрежением окружающих, — мужчина будет убеждаться, что отношения с другим бывают только и только такими.

Природа объекта уникальна: он содержится в психике в виде интроекции и в то же время существует во внешней реальности. Внутренний объект помогает «заметить» внешний.

К примеру, можно иметь внутреннее представление о любви, но пока не встретится подходящий человек, ее невозможно испытать в реальности. Когда встреча произошла, фантазийный внутренний объект любви воплощается во внешнем — в человеке.

Внешнее и внутреннее соединяются — тогда и возникает объект в полном психоаналитическом смысле этого слова: он и создается (фантазия о любви) и находится (встреча с любимым). Потому Фрейд говорил: «Найти объект — значит найти его заново».

Психоаналитик и основоположница теории объектных отношений Мелани Кляйн считала, что объекты формируются в психике не изолированно, а рождаются в отношениях — в первую очередь с психикой матери, но не только.

В зависимости от того, какими были эти первые отношения, внутренние объекты могут быть «хорошими», «поврежденными» или даже «мертвыми». В первом случае они дают опору и уверенность в собственной ценности, своих возможностях. Во втором — если родители чрезмерно фрустрировали, пугали, пропадали или, наоборот, душили заботой — вызывают огромную необъяснимую тревогу.

Для интерпретации отношений с внутренними объектами Мелани Кляйн предложила игровую технику. Психоаналитик использовала ее с детьми, но результаты этой работы повлияли на ее подход к анализу взрослых.

Кляйн наблюдала за детьми во время их спонтанной игры и заметила, что в процессе они выражают тревоги, фантазии, подавленные желания — в символической форме. С помощью игрушек они «разыгрывали» то, что происходит в их психике, но пока недоступно для понимания. Через действия с игрушками дети сообщали о внутренних объектах: родителях, их отношениях и о себе. Их переживания, конфликты и эмоции как бы выносились вовне — и Кляйн могла их видеть, интерпретировать и объяснять детям.

Игра ребенка — это прообраз свободных ассоциаций взрослого. Мы так же состоим в отношениях с внутренними психическими образами и переносим их вовне. Только вместо игрушечных предметов у нас — окружающие люди, ценные для нас идеи и жизненные цели.

Психика взрослого человека — театр внутренних объектов, у которых есть внешний представитель в лице тех, кто нам по каким-то причинам важен и дорог. Или ненавистен и безразличен — но почему-то тоже важен.

На практике объект — это не цельная фигура, а составная конструкция из «частичных объектов». И материнский, и отцовский, и все последующие объекты — своего рода конструктор, который мы собираем из множества деталей.

В младенчестве мы еще не способны увидеть мать как отдельного человека, но уже интуитивно знаем, что она — источник удовольствия, спокойствия и сытости. Мелани Кляйн говорит здесь о первом частичном объекте — груди матери, которая может быть «хорошей» (кормящей) и «плохой» (куда-то исчезнувшей). Так в нашей психике появляется первая деталь конструктора под названием «мать».

Во взрослой жизни многие склонны видеть в людях только какую-то их функциональную часть. Например, мы заявляем объекту любви: «Мне нужно, чтобы ты всегда была рядом со мной». Или ищем в партнеры «состоятельного мужчину» и девушку «с длинными ногами».  Когда героиня повести «Женитьба» Гоголя говорит: «Если бы губы Никанора Ивановича да приставить к носу Ивана Кузьмича», — она манипулирует частичными объектами, пренебрегая целостностью каждого из женихов.

Так мы превращаем живой и многогранный объект в частичный, «опредмечиваем» его. Как во младенчестве, когда нам нужна скорее не мать, а ее часть — кормящая грудь. Это говорит о том, что цельный образ объекта в психике мы так и не собрали.

Как помогает психотерапия?

Конечно, терапевт не будет говорить с вами об объектах — он попросит рассказать о чувствах. Однако психика — туманная территория, и на ней нужны ориентиры — термины, которые помогут проявить и объяснить невидимое.

Вам не нужно знать об объектных отношениях, чтобы любить другого человека. Но терапевту — нужно. Ведь зная, с каким именно объектом вы строите отношения сейчас, он сможет понять, что в этой любви заставляет вас страдать.

Хорошая новость в том, что внутренние объекты развиваются и меняются под влиянием внешних, и наоборот. А значит, опыт стабильных, длительных отношений может изменить поврежденный внутренний объект. И это возможно в терапии.