Что такое пограничное расстройство личности?

Подростки, застрявшие в теле страдающих, но ярких и одаренных взрослых — людей с пограничным расстройством личности часто обесценивают титулом «скверный характер». При этом ПРЛ — тоже своего рода enfant terrible в большой психиатрии. Это расстройство путают с другими, в том числе с биполярно-аффективным, нарциссическим и постравматическим. Ежедневно «пограничник» воюет с бурей эмоций и состояний. К этому присоединяются саморазрушительные и импульсивные симптомы — людям с ПРЛ ничего не стоит лихо прыгнуть за руль пьяным, истратить все семейные сбережения за неделю, угодить в наркотическую зависимость. По тяжести ПРЛ уступает разве что психозам.

В толковом словаре «пограничником» обозначают военнослужащего, который охраняет границы между странами. Воспользуемся этой метафорой, чтобы понять, о какой «границе» идет речь в случае с ПРЛ.

Впервые термин «пограничный» ввел психоаналитик Адольф Штерн в 1938 году. Он описал пациентов, которые не относятся ни к «невротическим», ни к «психотическим» и чье состояние как бы «стабильно нестабильно». Эти люди плохо поддавались терапии, в 1950-х им ставили уже «псевдоневротическую шизофрению». Впервые такой диагноз озвучили ученые Пол Хох и Филипп Полатин — их озадачило, что пограничные пациенты бо́льшую часть времени демонстрируют невротические симптомы, но иногда регрессируют до психотических. Позже невролог и психиатр Рой Гринкер описал «пограничный синдром» и его критерии: проблемы идентичности, зависимые отношения, дефицит саморегуляции. И только в 1975 году психиатр и психоаналитик Отто Кернберг предложил термин «пограничная организация личности», расположив его на рубеже невротического и психотического уровней.

Психоаналитический подход к диагностике личностной организации и лег в основу описания пограничного расстройства современной американской классификации DSM-5.

Пограничный уровень развития личности

У личностей с пограничной организацией искажено восприятие реальности, особенно в ситуации сильного стресса. Они используют незрелые защиты (например, отрицание), им трудно сформировать полноценный образ себя и окружающих, их собственное «Я» нестабильно. Психоаналитик Отто Кернберг добавлял к этому неспособность переносить тревогу и сдерживать импульсы.

Пограничный уровень развития гораздо шире, чем пограничное расстройство, и может охватывать как нормальное, так и патологическое поведение. Это не диагноз и не заболевание.

Пограничное расстройство личности

ПРЛ — это патология, которая приводит к нарушению функциональности во всех сферах жизни: построение отношений, регулирование эмоций, мыслительные процессы, адекватное восприятие себя и окружающих, способность чувствовать себя частью сообщества.

Пограничное расстройство возникает, когда присутствует стойкий паттерн нежелательного поведения. Люди с ПРЛ испытывают вовсе не ту смену настроений, которая «бывает у всех», а перепады на огромных скоростях — от эйфории до отчаяния. И все это с разницей от нескольких часов до пары дней. То же самое касается приступов гнева, тревоги и депрессии.

«Пограничники» всеми силами избегают реального или воображаемого одиночества, что часто приводит их в силки абьюзивных союзов. Другой сценарий — отношения, которые они разрушают сами — из страха быть брошенными. Это приводит к еще бо́льшим мукам.

Как правило, у них напряженные отношения со своим телом — кто-то компульсивно переедает и зарабатывает расстройство пищевого поведения, а кто-то — наносит себе увечья или копит суицидальные мысли. При этом пограничные люди говорят, что самоповреждения приносят им облегчение — физическая боль как бы отвлекает от душевной, выдержать которую подчас невозможно.

Как получаются люди с ПРЛ?

Многие специфические черты расстройства — когнитивные искажения, путаница с идентичностью, неуправляемый гнев и агрессия — могут иметь генетические корни. Марша Линехан, создательница диалектической поведенческой терапии (DBT) специально для людей с ПРЛ, считает, что некоторые изначально рождаются более чувствительными. Марша сама страдала от ПРЛ и описала его как «психологический эквивалент ожога третьей степени». У таких людей будто нет «эмоциональной кожи»: их чувства гораздо ярче, чем у других, они интенсивнее реагируют на мир, им требуется больше времени, чтобы успокоиться.

Но пограничное расстройство можно и приобрести, если в детстве сформировался небезопасный тип привязанности, а именно — дезорганизованный. Ребенок учится регулировать эмоции и выражать желания через взаимодействие с «надежным» взрослым. Если, например, мать проявляет жестокость или реагирует на ребенка непредсказуемо (сегодня прикрикнула — завтра приласкала), то он растет в предчувствии опасности. Ходит на цыпочках, пытается угадать настроение родителя. Во взрослой жизни ему будет трудно понимать себя, эмоции других и мир в целом.

Чем менее стабильная среда и сильнее травмирован ребенок, тем выше риск патологии личности. Однако, справедливости ради скажем, что не всегда родители пограничных детей переменчивые или безразличные. Порой они просто обладают другим темпераментом — и не понимают, зачем ребенок от досады бьет кулаком об стену.

Расстройства личности обычно проявляются в пубертате. Но пограничные черты — чувство отверженности, полярные оценки — легко спутать с признаками переходного возраста. О более точном диагнозе говорят уже после 18 лет, в связи с чем люди с ПРЛ могут оставаться без помощи довольно долго.

Что чувствуют люди с ПРЛ?

Спросите их об этом — и скорее всего услышите сумбурный и противоречивый ответ. Дело в том, что пограничные личности, в отличие от большинства людей, не могут одновременно выдерживать противоположные чувства. Поэтому их отношения с окружающими — череда интенсивных крайностей и трагических метаний от идеализации до обесценивания: «Я ненавижу тебя — только не бросай меня».

Люди с ПРЛ как бы разобщены с собой и миром, часто испытывают хроническое ощущение пустоты. Им сложно описать себя, они подстраиваются под других людей и могут «примерять» разные идентичности. Люди с ПРЛ постоянно переживают эмоциональный шторм. Они испытывают дефицит саморегуляции: с трудом сдерживают чувства, так как все ощущения — ужасно сильные и целиком их поглощают. И речь идет не о вспыльчивом нраве. При ПРЛ вспышки гнева и злости, приступы отчаяния настолько интенсивны и ярко выражены, что человек не в силах их остановить. Некоторые пациенты буквально чувствуют, как «выходят из своего тела», теряют управление. В таких случаях говорят о краткосрочном диссоциативном эпизоде.

Помощь при ПРЛ

Для пограничных личностей разработана ТФП — терапия, сфокусированная на переносе. Такие люди не ощущают своей целостности, мечутся между идеализацией и обесцениванием. Эти же реакции они переносят и на специалиста, воспроизводя с ним свои отношения со значимыми детскими объектами. Терапевт дает этим отношениям проявиться, анализирует свои непосредственные реакции и помогает клиенту осознать искажение и научиться воспринимать и отрицательные, и положительные черты людей одновременно. Также хорошо помогает ДПТ — диалектическая поведенческая терапия.